Раввин махачкалинской синагоги принял Ислам

У каждого своя дорога к Истине. У Мойши Кривицкого этот путь лежал через юридический факультет, синагогу, тюрьму. Будущий юрист становится раввином, затем принимает Ислам и оказывается в тюрьме. Сегодня Муса (такое имя он взял себе, когда стал мусульманином) живет в небольшой мечети в горном районе Махачкалы Аль-бурикенте и работает сторожем в Центральной джума-мечети.

- Муса, перед началом беседы Вы поинтересовались, о чем мы будем говорить, и я сказала: "О Вас". "А что обо мне говорить, - удивились Вы, - живу в мечети". А как Вы оказались в мечети?

- Зашел вот. И остался тут...

- Дорогу легко нашли?

- С большим трудом. Тогда было трудно, и сейчас непросто. Вникнув в значение Ислама, понимаешь, что это простая религия, однако дорога к ней бывает очень сложной. Часто люди не понимают того, кто пришел в Ислам как бы со стороны. Хотя, на самом деле, нет "стороны". Ислам - это все: все, что мы представляем себе и что не представляем.

- Муса, вообще-то нам сообщили это как сенсацию: "Раввин принял Ислам".

- Эта уже давно не сенсация. Вот уже второй год пошел. Поначалу мне самому было немножко странно. Не на пустом месте я пришел в Ислам. Я изучал литературу, мне было интересно, что такое Ислам.

- Перед тем, как прийти в синагогу, Вы что-то заканчивали?

- Да, я окончил религиозное учебное заведение. После учебы приехал в Махачкалу и стал раввином местной синагоги.

- А откуда Вы приехали?

- Издалека. Но я уже породнился с Дагестаном, у меня здесь много знакомых. Причем и среди мусульман, и среди тех, кто далек от Ислама,

- Вернемся к Вашей работе в синагоге.

- Сложилась парадоксальная ситуация: рядом с синагогой находится городская мечеть на улице Малыгина. Иногда мои знакомые, посещавшие мечеть, заходили ко мне просто поговорить. Я сам заходил в мечеть посмотреть, как проходят богослужения. Мне это интересно было. В общем, жили мы, как добрые соседи. И однажды в Рамадан какая-то женщина, как я сейчас понимаю, просто этническая мусульманка, обратилась ко мне с просьбой растолковать перевод Корана Крачковского.

- Вам, раввину, принесла перевод Корана?!

- Да, а сама, кстати, попросила у меня Тору почитать. Так вот раз десять я пытался читать этот перевод и вникнуть в его суть. Было сложно, но тем не менее какое-то представление об Исламе у меня уже тогда сложилось. А та женщина принесла обратно Тору. Прочитать и понять Тору оказалось для нее сложным делом, ведь религиозная литература требует предельной сосредоточенности и внимания при чтении.

- Муса, а когда Вы прочитали перевод Крачковского, Вы же, наверное, стали сравнивать его с Торой.

- В Коране я нашел ответы на многие вопросы. Конечно, не на все, ведь я читал перевод, а не оригинал на арабском языке. Но какие-то вещи я начал понимать.

- Муса, значит ли это, что в иудаизме Вы не находили ответы на какие-то интересующие Вас вопросы?

- Не знаю, на все воля Аллаха. Видимо, даже те евреи, которые во времена Пророка Мухаммада (да благословит его Аллах и приветствует) принимали Ислам, не находили какие- то ответы на волнующие их вопросы в иудаизме, зато находили их в Исламе. Может быть, это личные качества Пророка (да благословит его Аллах и приветствует), его поведение, его манера общения. Это большая тема.

- И все же, что лично для Вас оставалось в иудаизме под знаком вопроса?

- Пока я не столкнулся с Исламом, вопросы были, но я даже не пытался найти ответы. Возможно, здесь сыграли большую роль книги Ахмада Дидата, ученого из Южной Африки, его сравнение коранических и библейских текстов. Есть такая ключевая фраза, хорошо знакомая тем, кто разбирается в религиозных вопросах: "Следуйте за следующим Пророком". И когда я посмотрел на Ислам, я понял, что Пророк Мухаммад (да благословит его Аллах и приветствует) и есть тот Пророк, за которым надо следовать. Таково требование и Торы, и Библии. И я тут ничего не выдумал.

- А что говорит Тора о Пророке Мухаммаде (да благословит его Аллах и приветствует)?

- Мы не найдем этого имени в Торе. Мы можем это вычислить, используя определенный ключ. Например, мы можем определить, кому поклоняется данное историческое лицо. То есть формула такова, последний Пророк (да благословит его Аллах и приветствует) поклонялся Единому Богу, Единому Создателю, Единому Творцу. Таковым был Пророк Мухаммад (да благословит его Аллах и приветствует).

Когда я прочитал об этом, я очень заинтересовался. Ведь до этого, я совершенно ничего об Исламе не знал. Тогда я решил пойти дальше и узнать, а были ли какие-нибудь чудеса, связанные с Пророком (да благословит его Аллах и приветствует). В Библии говорится: "Бог дает пророкам чудеса, чтобы подтвердить их миссию. Я спросил у алимов (ученых-богословов - прим. ред.) об этом, на что они мне сказали: "Вот сборник достоверных хадисов, в которых описываются чудеса, связанные с Пророком (да благословит его Аллах и приветствует)".

Потом я прочитал, что Пророк Мухаммад (да благословит его Аллах и приветствует) всегда говорил о том, что до него были пророки и посланники (мир им). Их имена мы находим и в Торе, и в Библии. Когда я только начал интересоваться этим, для меня это звучало как-то странно.

- Правильно ли я поняла Вас, Муса, Вы чувствуете сейчас колоссальную ответственность за то, что стали мусульманином или Вы испытываете какое-то другое чувство?

- Ответственность, да, но еще что-то другое. Я не могу сейчас это определить. Когда человек хорошо знает Ислам, он двумя ногами крепко стоит на этой земле. Ислам дает возможность человеку понять, кто он, откуда он пришел, для чего он создан. Я бы покривил душой, если бы сказал, что весь Дагестан - это знающие мусульмане. Иногда мы беседуем об этом в мечети, и я говорю, что в Дагестане мусульмане - устазы (учителя, духовные наставники - прим. ред.) и близкие им ученики, а мы лишь кандидаты.

Я не могу сказать, что мы выполняем сунну, мы стремимся к этому. А когда не делаем то, что нам положено, то придумываем хитроумные отговорки. Нам бы эти старания на выполнение обязанностей направить. Мне тяжело за этим наблюдать. Иногда меня самого среда уводит в сторону. Бороться с этим не всегда хватает сил, тогда проявляется слабость характера. Совсем уж винить себя в беспомощности я не могу, но и утверждать, что у меня есть какие-то достижения в области Ислама, я не вправе.

- Муса, как Вы попали в тюрьму?

- Если все происходит по воле Аллаха, значит, на то была Его воля. Конечно, посмотреть на жизнь из-за колючей проволоки, испытать все это на себе - это определенная школа.

- А как вообще все это происходило?

- Недавно я смотрел телевизионную передачу: представитель чеченской республики Ичкерия в Москве, имя не помню, а фамилия у него красивая такая, французская (Бино, кажется), сказал, что если будут, как в прошлом году, врываться в дома, подбрасывать наркотики и оружие, то они выйдут на улицу и будут протестовать. Со многими здесь практически то же самое было. Мне подбросили кое-что. Ночью забрали.

Раньше у меня было представление об органах правопорядка..., не знаю, как сказать. Не думал, что у них бывают такие не совсем гуманные методы. Более жесткое слово сказать мне Ислам не позволяет. Аллах оценивает каждого человека за то, что он сделал. И за то, что они сделали, им придется отвечать.

Но три месяца, которые я там провел, наверное, помогли мне укрепить мою веру. Я увидел, как ведут себя в таких условиях и люди, которые называют себя мусульманами, и люди, которые далеки от Ислама, как я себя веду в нестандартных условиях. Хотелось бы, конечно, чтобы люди, которые держат власть в этом государстве обратили внимание на эту проблему. И не пытались такими не очень хорошими методами искоренять Ислам

- Муса, а что все-таки власть имущих испугало в Вашей личности?

- Понятия не имею. Меня даже дети не боятся.

В этот момент нашу беседу прервал потрясающей красоты азан.

- В вашей мечети есть муэдзин?

- Да, Муамат Тариф, мы только что его слышали. Хороший человек. Хороший мусульманин, я бы так сказал.

- А в этой мечети вы только вдвоем с ним работаете?

- Если честно, работает он один. Он дал мне возможность... Никак не привыкну после тюрьмы. Он дал мне возможность пожить здесь. Это тяжело вспоминать. У меня были определенные сложности с теми людьми, у которых я раньше жил. Мы как-то перестали друг друга понимать. Я взглянул на них по-иному. Может это нехорошо искать недостатки в других. Наверно, во мне их больше.

Во двор мечети потянулись люди. Мы тоже встали и поспешили на молитву.

- Муса, после молитвы мы все немного задержались, и, когда я шла к этой скамеечке, возле мечети подумала: "Ничего страшного, похоже, у Мусы много времени". Я права?

- Смотря, что вкладывать в это понятие "время". Как у каждого мусульманина мои сутки делятся на определенные отрезки времени: от молитвы до молитвы. Время занятий.

- А чем Вы занимаетесь в этой мечети?

- Я тут просто живу после весьма неприятных событий в моей жизни. Раньше я жил здесь же в Аль-бурикенте, на квартире. Сейчас даже вспоминать не хочется.

Я помню, как ночью меня вытащили из кровати, было один или два часа ночи, засунули гранату в кровать, надели наручники и сказали: "Такая-то морда, зачем тебе нужен Ислам?". Да... Потом пытались расстреливать, поколотили немножко в разных местах.

Первое время мне один знакомый помогал омовение делать, я не мог ходить. Потом, слава Аллаху, все прошло. Месяца через 1,5-2. На суд я вышел как огурчик.

Это все немножко смешно, потому что напоминает ситуацию с врачом, который своему пациенту с головной болью прописывает гильотину. Не в Дагестане много проблем, и не в Исламе много проблем. Проблемы в людях.

- А по какой статье Вас судили и почему до сих пор не снята судимость?

- Да вот недавно амнистия была, "ошейник" немного ослабили. Но нас все равно постоянно контролируют и МВД и ФСБ. Это их работа. Главное, чтобы они поняли, что такое Ислам, пытаемся объяснять. Все-таки предыдущие 70 лет "коммунистического далеко", как у Маяковского сказано, не прошли мимо Дагестана. Хотя, Дагестан - это все-таки, наверное, оплот Ислама в России. Традиции Ислама здесь больше сохранились. Иногда, когда я хожу по Махачкале, мне кажется люди слабо понимают, что такое Ислам. Некоторые так называемые этнические мусульмане вообще... Нет слов.

- Вы намеренно ушли от вопроса о статье, по которой Вас судили?

- 222, часть 1 "Незаконное хранение оружия". Я тех людей простил, конечно, хотя злился на них. Лишь бы польза была для Ислама. Эти события всех как-то встряхнули. Кто не интересовался Исламом, заинтересовался, кто был липовым мусульманином, ушел в сторону. Я многих таких знаю.

Я бы советовал людям читать сифаты (признаки - прим. ред.) лицемеров на ночь, как сказки Гофмана. Я с такими людьми часто сталкивался. Это были близкие мне люди. Они иногда прикрывались знаменем ваххабизма, претендуя на фундаментальные знания, выполнения предписаний Корана, Сунны. Но в итоге оказалось, что это трухлявое дерево. Прогнившее. Я тоже увлекался этой проблемой.

По-моему, среди депутатов Государственной Думы есть люди, которые приезжали в Карамахи и даже, я помню, привозили им медикаменты. Карамахинцы до сих пор лечатся этими лекарствами. Их никто не выдергивал ночью из кровати и не применял к ним нетрадиционные методы воспитания.

Эта на самом деле проблема Ислама. Я думал, принимаешь Ислам, и проблемы все уходят. Честно говоря, я даже надеялся на это. В подсознании была мысль, что все проблемы уйдут, что вот сейчас я найду райский уголок. Как там у Пороховой, в ее переводе Корана: "Аллах зовет в обитель мира и тех ведет прямым путем, кого сочтет своим вниманием".

Я тоже думал, что обитель мира я где-то найду. И вот с тех пор как я в Исламе, я ищу то здесь, то в соседней республике, по так называемым шариатским анклавам. Говорят, что где-то, к примеру, присутствует Шариат, пусть в усеченной форме. Иногда это чисто лозунговый вариант. Мы живем в России, здесь принята лозунговая форма мышления. У наших соседей был лозунг: "Здесь Шариат!". Но на самом деле это не всегда так.

- Муса, а какое у Вас светское образование?

- Разнообразное, - такой ответ можно дать. Ну, читать, писать я могу. Что вам сказать? Не знаю. Учился в каком-то престижном вузе. Толку от этого, наверное, нет. Впрочем, есть, конечно. Там что-то с юриспруденцией было связано. Как говорил один профессор: "Чистосердечное признание облегчает душу и увеличивает срок наказания". Такой парадокс юриспруденции.

- Муса, что для Вас сейчас самое трудное?

- Терпение. Иногда от безысходности хочется броситься в Каспийское море.

- А безысходность происходит от того, что Вы хотели бы видеть вокруг ту самую "обитель мира", а видите совсем иное?

- Да. Существует непонимание. Я вижу высокие принципы Ислама и вижу пропасть, в которой мы находимся. Пытаемся из нее выбраться, кто как может. К сожалению, мы не всегда видим наших устазов, не всегда можем до них дотянуться.

- Встретиться с ними можно всегда.

- Всегда, да? Значит путь, который я до них прохожу - долгий. Вероятно, мне надо не только сказать шахаду (шахада - свидетельство веры, произнесением которой человек свидетельствует свое исповедание Ислама - прим. ред.) и на этом все. На самом деле, каждый день ты должен подтверждать, что ты мусульманин. Минимум пять раз в течение дня. Иногда это бывает сложно, с кем-то поругаешься, кто-то обидит тебя, увидишь что-то плохое. И приходится заставлять себя. Где ты, обитель мира? Где тебя искать?

- Может быть в себе?

- В себе тоже надо разобраться. Не забывайте, я все-таки пришел в Ислам из параллельного мира и не могу забыть. Да мне часто просто напоминают об этом. Воспитывать таких людей сложно, да они и не всегда поддаются воспитанию. В Коране сказано: "Не все люди верят". Так предопределено и мы ничего не можем с этим поделать. Наше дело сказать, показать своим примером.

К сожалению, я тоже не всегда являюсь примером. Я тоже ищу свой путь. Не знаю, уместно ли будет привести здесь хадис Пророка Мухаммада (да благословит его Аллах и приветствует) о том, что иудеи разделятся на 71 группу, христиане - на 72, мусульмане - на 73. В Коране сказано: "Будьте с теми, кто говорит правду и поступает по правде". Найти ее очень сложно. Дагестан бурлит. Для меня, человека, пришедшего со стороны, который пытается влиться, все это сложно. Я то за одними иду, то за другими. Шишки, которые я набил, конечно, не пропали даром. Аллах меня учил.

Как сказано в Коране: "Если Вы думаете, что это плохо, на самом деле это хорошо. А то, что хорошо для вас, может оказаться плохим". Сейчас, когда эта нервная ситуация прошла, я анализирую и думаю - все к лучшему. Неплохо было бы, если бы наши устазы занимались с нами, выступали по телевизору. Чувствовалась бы их рука. Я живу тут в Аль-бурикенте в этой мечети - на необитаемом острове. Иногда по радио бывают передачи об Исламе.

Но хотелось бы, чтобы призыв к Исламу был постоянным. Как пресс существовал бы в Дагестане. Постоянно нам бы говорили: "Ислам выгоден людям". Эта, казалось бы корыстная фраза, некрасивая такая, корявая, что еще за выгода.

Но, на самом деле, Ислам выгоден людям: всеобщее братство, взаимопомощь, социальные гарантии, минимальный 2,5 % налог.

Какое государство может это дать? Никакое. Ислам это все предписывает. Правильный образ жизни, тот образ жизни, который нужен человеку. Вот если бы об этом говорили. Нужно создать какой-то институт, чтобы изучать Ислам, помогать развиваться Исламу. Я шел то за одними, то за другими, прошел через определенные испытания и раньше очень злился: "Где же вы люди, помогите мне стать правильным мусульманином".

Я думаю, все что происходит со мной - правильно. И сейчас я хочу пойти к людям, которые не понимают меня, рассказать им свою позицию, объяснить, что такое Ислам. Мы находимся в одной лодке. Тем более в Дагестане, где что-то знаем друг о друге. Зачем нам искать друг в друге врагов? Жизнь проходит, ведь всем придется отчитываться в итоге.

- И в завершении нашей беседы, Муса, пожелайте что-нибудь людям, которые быть может, находятся сейчас в том же положении, в котором были Вы 2 года назад?

- Я попробую вспомнить 155 аят суры 2: "Аллах вас испытает и долей страха, потерями имущества, потерями тех, кто вам дорог, потерями плодов труда. Ты сообщи благую весть всем тем, кто терпеливо стоек - их ждет великая награда". Терпеливость и стойкость - это основа веры, наверное, основа Ислама. Бог даст, все будет хорошо.

Беседовала Лейла Хусяинова